Петр Семилетов

   ОПЕРА ОТМЕНЯЕТСЯ


   Сидоров решил обогатиться по известному способу классических миллионеров, как это – нашел яблоко, вытер о штаны, продал, купил два яблока, тоже вытер о штаны, продал дороже чем купил, потом берет уже четыре яблока, а часть денежек кладет в кубышку, и уже через пятьдесят лет о нем с умилением говорят журналисты – так он заработал свой первый миллион.
   За яблоком Сидоров отправился в частный сектор, на улицу Веселую. Поднял лежащее под забором яблоко и почти сразу получил удар по голове.  Успел подумать – наверное, еще одно яблоко упало, огромное, наливное. Когда очнулся, ни одного яблока не было, а также ботинок.
 – Скажи спасибо, что носки оставили, – сказал из-за забора хмурый мужчина в кепке. Сидоров хотел было ругаться, трясти забор и бросать через него камни, надеясь поразить мужчину в кепке, но там, в зелени сада, от дома слышался мерный стук ложек и вилок о посуду, и Сидоров подумал, что если все едоки сейчас выбегут на подмогу, то их наберется целый отряд и он не справится, хотя и знал несколько приемчиков кунг-фу.
   Поэтому пришлось через весь город ехать домой в одних носках, а чтобы на него криво не смотрели, то носки снял и придал лицу благообразность, чтобы походить на йога.
   Из-за провала способа быстрого обогащения Сидоров остался совсем на мели и решил заработать иначе. Он надел на голову бумажный пакет, проделав в нем для глаз дырки, и пошел грабить банк.
   В банке его усадили в мягкое кресло и предложили кофе.
 – Нам нужны такие люди, как вы, – сказал менеджер, – У нас с вами много общего.
 – Что у нас общего? – спросил Сидоров.
 – Мы тоже грабим.
   Так Сидорова приняли на работу в банк. С восьми утра до шести вечера он грабил людей, а потом шел в городской парк над рекой и тоже грабил людей, а самих сбрасывал в реку, и следом обязательно кидал спасательный круг.
   Но однажды он нарвался на того самого мужчину в кепке, и еще удивился – где он такую кепку видел раньше? Тут прибежали едоки, про которых Сидоров не ошибся, их был целый отряд. Сидорова скрутили и вызвали милицию, но Сидоров подкупил милицию и она скрутила и едоков, и мужчину в кепке, а Сидоров остался в парке сидеть на скамейке и пить пиво.
   Тут ему в голову пришла еще одна идея быстрого обогащения – продавать стекловату вместо сахарной ваты. Он пошел на стройку и наворовал там стекловаты, потом порвал ее в клочья и насадил их на палочки. 
   Торговля в парке завязалась бойкая, радовались и дети, и взрослые, все жевали стекловату и улыбались, и Сидорову даже стало приятно, что он приносит людям добро. И хотя несколько человек закашлялись кровью и далеко из парка не ушли, на следующий день покупателей у Сидорова было еще больше, приезжали даже из других городов и говорили в сказочном духе, что путешественники рассказывали им о небывалой сахарной вате...
   Состояние Сидорова росло, он забил на работу в банке и всё время проводил, то наведываясь на стройку за стекловатой, то продавая ее в парке. Глаза его уподобились монетам. Сидоров стал постоянно шуршать пальцами, будто пересчитывая купюры. В парке о нем заговорили, как о состоятельном человеке.
   И вот как-то вечером, когда Сидоров распродал уже всю вату и сидел на скамейке, глядя в потухающее над рекой небо, к нему подсел человек в клетчатом берете, нервный чахлик. Кадык его запрыгал вместе со словами:
 – Опера-буфф! Труппа готова выступить! Небывалый успех!
   Сидоров ничего не понимал, а человек назойливо прыгал перед ним, разводил руками, что-то пояснял, говорил про зеленый театр-ракушку тут в парке, опять про небывалый успех и что он и труппа согласны на пятьдесят процентов от вырученных билетов. Наконец выяснилось, что это режиссер Канарейкин.
   Сидоров решил его ограбить, но пока не придумал как. Очевидно, что по крайней мере актерской труппе можно будет продать стекловату, но для этого надо, однако, оплатить их приезд из городка Кефирова, где, по словам Канарейкина, труппа дает представление за представлением и опять-таки имеет небывалый успех.
 – Не хотите купить вату? – спросил Сидоров у Канарейкина. Тот отказался, вывернув карманы. Карманы языками повисли по бокам брюк.
 – Ой, у вас на подкладке кармана дИрочка, – как бы растерянно сказал Сидоров, причем именно так и произнес – дирочка.
 – Где? – Канарейкин опустил голову, и тут Сидоров схватил его за нос и таки ограбил, а самого бросил в реку.
   Поэтому опера-буфф так и не была поставлена в городском парке.
   

   Киев, 2020