Петр Семилетов


   ОПТИМИЗМ

   Бурсов работал на Второй макаронной фабрике и решил переменить жизнь к лучшему. Стал переменять.
   Под ногами было склизко, с серого неба падал, падал снег на коробки зданий фармакологической компаний. Бурсов зашел в главное, насквозь стеклянное, и был встречен охранником. 
 – Где у вас ноги можно вытереть? – спросил Бурсов.
 – Подождите, – сказал охранник и, позвав себе в помощь какую-то девушку из внутренней будки, они принялись раскатывать перед Бурсовым красно-коричневый ковер в узорах. 
 – Да мне бы простой половичок, или просто так, что вы, – засмущался Бурсов, но охранник остановил его грозным словом и жестом:
 – Что вы! Почетный гость.
   Бурсова провели к лифту и тот вознесся на последний этаж, где двери растворились со звоном. В большом зале, во главе пустого длинного стола сидел, на кресле больше сидящего, в задумчивости покоился бровастый директор, и думы его полнились прибылью и развитием.
   Бурсов кашлянул, и директор вскочил с кресла, побежал к гостю с протянутой для пожатия рукой.
 – Неограниченные финансовые возможности моей семьи, – зачастил директор, усаживая Бурсова, – Целиком в вашем распоряжении. Хотите купить загородный дом? Машину? Трехколесный велосипед Гном?
 – Вот от Гнома я бы не отказался, – вздохнул Бурсов.
 – Отлично! Значит, заказываем Гном, – директор снял трубку давнего, массивного телефона, какой встретишь в фильмах про сталинское время, и пальцем стал накручивать диск.
 – Погодите, – сказал Бурсов, – Я пришел с деловым предложением. Я пришел поднимать продажи и ниспровергать конкурентов в огненную гиену.
 – Отлично! Я вас слушаю.
 – Вот у вас есть слабительное. 
 – Есть, большой ассортимент.
 – Его название, – Бурсов потер висок, – Оно никакое. Не запоминается.
 – Очень даже запоминается, – возразил директор, – Я например записал его себе на бумажку и читаю перед сном, как молитву.
 – А должно запоминаться без бумажки.
 – Вы думаете?
 – Думаю. Я тут собственно как специалист по брендингу. Я выведу ваше слабительное в топ продаж. Каждый, кто придет в аптеку, назовет ваш препарат. И каждый аптекарь посоветует именно его.
   Тут глаза директора наполнились слезами.
 – Что с вами? – спросил Бурсов. Директор кинулся ему в ноги:
 – Вас послал сам бог! Вы знаете, наша компания уже год терпит убытки, мы на грани банкротства. Я и то, представляете, не заказываю уже себе обед из элитного ресторана, а сосу лапу!
   И сунув себе в рот кулак, крепко его закусил.
 – Перестаньте, – Бурсов вырвал его рук из рта, – Крепитесь! Важное слово вам скажу, крепкое слово, слово богатое. 
 – Говорите! – директор, стоя на коленях, поднял руки.
 – Дристал.
 – Дристал... – повторил директор, хлопнул себя по лбу и начал всепонимающе оглядываться.
   Бурсов продолжил:
 – А также, для вариантов предложения – Дристал плюс, Дристал двойной эффект...
 – Это гениально, – директор пополз к телефону, – Срочно даю приказ о переименовании.
 – Но погодите, – Бурсов поднял палец, – Это еще не все. Рекламная кампания. Предлагаю следующий ролик. Задумчивые люди сидят – мы не показываем, где они сидят, на чем они сидят, но они задумчивы. А еще они озабочены. Они хмурят брови, покачивают головой. Попеременно показываем каждое лицо. Теперь вводим элемент тревоги, и зрителю становится ясно, где сидят эти люди. Стук в дверь и грозные голоса: вы скоро! ну сколько можно! Теперь – быстрый монтаж, лица, лица задумчивых людей. Вдруг каждое лицо осеняется озарением. Человек поднимает кверху палец и весомо произносит: Дристал!
 – Или Дристал-плюс! – добавил директор.
 – Внимание, – сказал Бурсов, – концовка ролика – дверь открывается. Свобода, понимаете?
 – Понимаю, понимаю. Вы приняты на работу, назначаю вам зарплату миллион и премию тоже миллион, вы согласны?
 – Вполне!
   Бурсов перестал работать на второй макаронной фабрике. Всё стало просто отлично.

 
    26 01 2019