Петр Семилетов 13.04.02 ПОХОРОННЫЙ АГЕНТ Шагать уверенно, дружелюбно посматривая на окружающих. Одно из правил, которыми нас пичкает Контора в этой своей ежегодной брошюре. Каждый раз в ней прибавляется несколько глав – как себя вести, как и что говорить, с чего начинать беседу, как оказывать первую помощь. Большинство из нас подтирает брошюрами задницы. Бумага нынче дорога. Я иду по улице. С одной стороны сетчатая ограда, за ней – одноэтажный комплекс детского сада. Окна выбиты, стены покрыты граффити. Видно, что помещения внутри выгорели – там всё закопчено, пахнет гарью. На одном подоконнике сидит потная бродяжка в лохмотьях, возраст трудно разобрать из-за слоя грязи на лице. Она показывает мне поднятый кверху большой палец. Я, не прекращая ходьбы, поворачиваю голову и улыбаюсь в ответ – всеми своими острыми титановыми зубами. Бродяжка проворно опускает руку. Дорогу перебегает смердящая мусором и кровью крыса размером с кошку. Держу пари, что не будь здесь меня, бродяжка сразу же бросилась бы на зверя. Но мое присутствие сдерживает ее. Пускай поголодает. Дадим крысе уйти. Я резко останавливаюсь, и достаю из нагрудного кармана зеркальце. Надо провести осмотр. В порядке ли костюм, прическа? Я не должен вызывать у тех, к кому приду, неприятные ассоциации. Итак, посмотрим. Костюм – классическая тройка – темные брюки и пиджак в тонкую полоску, плюс атласный жилет. Хорошо сидит. Так, а лицо? Достаю платок, вытираю ноздри. Мой черный волчий нос всегда мокрый. Когда я в полном порядке. Это не сопли, просто естественный увлажнитель. Мы должны хорошо ЧУЯТЬ. Стоящие дыбом волосы приглаживаю пятерней, хотя это не совсем удобно делать в перчатке. Но перчатку снимать я не хочу. А волосы у меня всегда поднимаются, когда вижу крысу. Рефлекс. Вроде все в норме. Можно идти дальше. Мне вот к тому дому. По правую сторону от меня – заброшенный вишневый сад. Он в самом цвету сейчас. Белые цветы. Много цветов. Слишком яркий запах. Надо поскорее пройти это место. Не скажу, чтобы это был неприятный запах, но он слишком попсовый. Когда чего-то много – это попса. Сворачиваю к дому. Пятиэтажка, видимость кирпича, но на самом деле сделан из панелей. Сырым бетоном воняет. Четвертая квартира, в первом парадном. У входа в подъезд на лавочке сидит старушка, у нее таблетки в сумке, я знаю. Она смотрит на меня снизу вверх, и тихо говорит: – Ну наконец-то вы пришли. – Это от вас поступил сигнал? – спрашиваю я. – Да, это я к вам позвонила. Вы дадите мне денег? – А вам не описали процедуру получения вознаграждения? – Мне что-то говорили, но я не поняла. – Вам должны были сообщить по телефону ваш личный код-пароль. Сказав этот код в Отделе Вознаграждений нашей конторы, вы получите двести франков. – Мне ничего об этом не говорили. Я думала, мне деньги сюда принесут, как пенсию. – Нет, вы ошиблись, мадемуазель. – Но как же мои деньги? – Я этим не занимаюсь, это не мое поле деятельности. Я похоронный агент. – Я вижу... Сволочь! – Успокойтесь. Я думаю, что все уладится. Я попробую узнать, что можно для вас сделать. – Сволочь. – Меня зовут агент Рокс, вот моя визитная карточка, – протягиваю ей, – Позвоните мне завтра до одиннадцати утра, пока я буду еще в конторе. Я скажу результаты. – Не буду я тебе звонить, ты мои деньги украл, вот как! Вот как, ты мои деньги украл! Молча я захожу в парадное. Сыро и душно, как и предполагалось. Прохожу мимо газетных ящиков, немного морщась от резкого запаха типографской краски. Сколько ее там осело? Главное, уже сколько жалоб мы написали в муниципалитет. Чтобы чистили, чистили эти чертовы ящики, каждую неделю! Другой четкий запах примешивается к краске. Трупный. Он похож на сырую капусту. Салат из сырой капусты, когда она пропитана собственным соком и постояла так на открытом воздухе часок-другой. Это отсюда, несет из щелей между дверью и косяком квартиры номер четыре. Подхожу, звоню. – Кто там? – мужской голос. – Похоронный агент Рокс. У меня есть сведения, что вы или ваши родные, проживающие в этой квартире, укрываете мертвого родственника. Откройте пожалуйста дверь. Возня с замком. Дверь открывается. Запах разложения буквально валит меня с ног. Не подаю вида. – Я войду, – говорю я. – Да, проходите, – он сторонится, мужчина лет тридцати с виду, небритый, среднего роста, с запавшими глазами, одетый в спортивные штаны со следами от капель мочи и белую футболку. – Что вам нужно? – говорит он, – Тут все живые. – Представьтесь, пожалуйста. – Себастиан Нето. – Вы проживаете здесь вместе с супругой, Клотильдой Нето. Она сейчас дома? – Да. – Я могу ее видеть? – Ей нездоровится, она спит. – Я сказал вам, что мне нужно ее видеть. Я могу войти в комнату? – Нет, не можете. – Вы же знаете, что могу. Я похоронный агент. – Хорошо, я позову ее сюда. Нето выходит из коридора, исчезая за свисающей в дверном проеме занавеской из тонких деревяшек, нанизанных на леску. Я слышу, как он говорит: – Кло, Кло. Там пришли. Надо выйти в коридор. Вот тааак... Шаркающие шаги, и в коридор входит Себастиан, ведя впереди себя Клотильду, которая едва передвигает ноги, и похоже, будет натыкаться на стены, если не направлять ее. Клотильда одета в какой-то мятый халат. Ее коричневые волосы растрепаны, лицо бледное, немного опухшее, глаза шарят беспрестанно во все стороны, не останавливаясь. К уголку ее рта прилип кусочек. Сырое мясо. – Она ведь мертвая, – говорю я. – Нет, – возражает Себастиан, – Просто она плохо себя чувствует. Я ведь вам уже говорил. – Кого вы хотите обмануть? Я чувствую запах. – Какой запах? Ничем не пахнет. – Клотильда Нето, – обращаюсь я к женщине, хотя понимаю, что вразумительного ответа не получу, – Вы понимаете, что происходит? Вы находитесь в сознании? – Она не хочет с вами разговаривать, – Себастиан становится перед женой, заслоняя ее от меня. – Я спросил у нее, а не у вас. Помолчите. Клотильда Нето! Клотильда! Вы понимаете, что происходит? – Ей плохо, она в бреду! Уходите! Я пожалуюсь на вас вашему начальству. Черт знает что.. – Отойдите в сторону. – Я вам уже сказал... – Отойдите в сторону! Себастиан, ничего не отвечая, повинуется. Я подхожу к мадам Нето ближе, ощущая усиления трупного запаха. Без сомнений. Однако соблюдем все формальности. Спрашиваю у нее: – Вы Клотильда Нето? Губы ее немного открываются, рот шепчет напомаженными (их, видимо, подкрасил муж, готовясь к приходу гостей) губами, вначале невнятный набор звуков, потом можно разобрать слова: – Кто... Есть... ох-это-одно-огорчение-да... ох. невозможно понять, как же это можно? и везде, всегда... одно и тоже, будем снова отложить, он говорит... я не понимаю. ну и закройте, а я тут постою. он сказал. мне не надо. их отчим даст денег. с моими талантами я могу попробовать себя где-нибудь еще, кроме этого. гравий. – Слышите? Она говорит, – Себастиан взял меня за рукав повыше плеча. Думаю, это его попытка прощупать мои мышцы. Прикидывает, стоит ли на меня нападать. – Это не осознанная речь. Она транслирует общий канал. Вы знаете, что все направленные мысли дублируются общим каналом. Зомби пропускают его через себя. Вы знаете это. – Она говорит! Себастиан ударил кулаком по стене, рядом с переключателем света. Секунду спустя его рука, намеревавшаяся выключить свет, была перехвачена моей. Я сказал: – Не делайте глупостей. Не усложняйте ситуацию. Несчастье уже случилось, примите это как должное. Сейчас я сделаю зомби-тест, а потом события будут развиваться дальше, как должно быть. – А откуда ВЫ знаете, как должно быть? – закричал Себастиан, – Кто сказал вам, почему вы решили, что так не должно быть, что люди должны умирать, не ходить, не говорить, а лежать в гробах и гнить, или сгорать в крематории?! – Послушайте... – Послушай ТЫ меня! Что тебе нужно? Денег? Я тебе денег дам, только оставь нас в покое! Уходи! Дай ей дожить! – Вы хотите наблюдать за ее процессом разложения? Посмотрите на ситуацию с другой стороны – это не Кло, не Клотильда Нето, это просто ходячий труп. – Нет, это моя Кло, Клооо! – он зарыдал. Мне неприятно видеть, когда человек скорбит. Сам я не испытываю таких эмоций. – Это не Кло. Быстрым движением, пока Себастиан не успел понять, я втыкаю иглу тестера в место чуть выше локтя Клотильды. – Нет, нет, нет! – Себастиан рвется, но моя правая рука намертво припечатала его к стене. – Не нужно, отпустите, нас, отпустите ее! – он пытается достать меня кулаками. Сигнальная полоска на тестере окрашивается ядовито-зеленым цветом. Этот тестер вместе с протоколом, который я напишу позднее, мне нужно будет предъявить в учетном отделе. – Гражданин Себастиан Нето, – официально обращаюсь я, – От имени Республики я, похоронный агент Рокс, прерву двигательную функциональность мертвого в настоящее время тела, принадлежащего ранее гражданке Клотильде Нето. Мертвое состояние ее тела подтверждено зомби-тестом, и согласно закону, не может быть опровергнуто научно и юридически. Сколько времени вам необходимо для совершения ритуальных действий, если таковые вы будете предпринимать? – Я ничего не буду делать, – бесцветным голосом ответил Себастиан. – Проводите меня в комнату, где я могу провести процедуру обездвижевания. Позвоните своим родственникам, если вам нужна их поддержка, или психологу из нашего бюро – он может поддержать вас по телефону, а у меня не будет времени вас успокаивать. Я не несу ответственности за ваше здоровье. Можете выйти, прогуляться на полчаса. Бывшая Клотильда Нето стала раскачиваться из стороны в сторону, издавая сиплый звук. Ее руки сжались в кулаки. Я прокомментировал это для Себастиана: – Видите, она уже входит в агрессивную фазу. Зомби в таком состоянии начинают кричать, набрасываться на окружающих. Не законопослушные граждане покупают домик на отшибе, или ферму, где держат своих мертвых на цепи. – Вы намекаете, что я могу это сделать? – с надеждой спросил Себастиан, – Вы отпустите нас? Вам нужны за это деньги? – Нет, я просто сказал. – Десять тысяч. И еще можете забрать себе квартиру. Ну что вам стоит – покажете свой тестер кому надо, скажете, что дело сделано, – Себастиан говорил тоном человека, который ухватился за понравившуюся ему мечту и уже принимает ее за действительное, – А для всех остальных мы с женой... Уедем, вот и все. Просто уедем! – Это невозможно. – Я сегодня заплачу вам десять тысяч! – У вас нет этих денег. Вы живете как нищие. Вам нужно время, чтобы убежать от меня. Если вам больше нечего сказать, я приступлю к выполнению своей работы. Беру из кармана аэрозольный баллончик, раскрываю рот, и направляю туда струю едкой смеси, отшибающей мне нюх на три часа. Полная блокировка обоняния вследствие шока. Вещество в баллончике не токсично, и предназначено также для уничтожения трупной заразы, которая неизбежно попадет в мой рот при разгрызании мышц, суставов и костей. Внутри рта все деревенеет. – В ванной сделайте это, – невнятно говорит Себастиан. Я заметил, что подавленные чем-то люди не стройно составляют фразы. Наверное, связность мысли на время у них притупляется. На время или навсегда. – Кло... Идем, идем, – он подталкивает ее к двери слева по коридору. Клотильда шаркает ногами, не ступая, а таща их по полу. Себастиан оборачивается ко мне: – Не могу. Отведите ее сами. И быстрыми шагами уходит в комнату. Я остаюсь на месте. Вскоре он появляется опять, с вытянутой вперед рукой. В руке – револьвер. Целится мне в голову. И говорит: – Вы не хотели по-хорошему. Теперь придется. Я предупреждал вас. Мне ничего другого не остается. – Убийство похоронного агента имеет последствия, – спокойно говорю я, – Может быть, вы не в курсе, что к моему сердцу прикреплен простейший датчик, который транслирует мой пульс в наш Центр управления. Как только пульс заглохнет, сюда будет выслан вертолет с бригадой чистки. Она существует специально для того, чтобы не создавались прецеденты покушений на жизни похоронных агентов. Бригада чистки имеет на вооружении вакуумные пулеметы. Себастиан с трудом глотает слюну. Я продолжаю: – У вас не будет шансов убежать – разве что одному, да и то, вас найдут через полчаса, после спутникового целевого сканирования. Так что вам лучше опустить оружие и не мешать мне делать мою работу. А потом вы поедете вместе со мной в бюро для подписи необходимых бумаг. Кстати, я обязан сообщить в рапорте об угрозе моей жизни с вашей стороны, поэтому вы будете арестованы сегодня же. Находитесь до вечера дома, сделайте все распоряжения относительно похорон. Тут какая-то сила запрокидывает мою голову. Невидимая рука хватает меня за лоб и отводит голову назад. И я ступаю назад, делая торопливые шаги. Я ведь падаю спиной вниз. Потолок опрокидывается. Так все выглядит. Мгновение спустя я осознаю грохот выстрела. Ярко, больно, что-то заливает левый глаз. Я лежу, раскинув руки. Вижу, как наклоняется ко мне Клотильда, она хочет поесть сырого мяса.