Петр Семилетов

   ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАСПОРТА

   1

   Света шла и паспорт нашла. Возле метро. Другие люди шли, может видели паспорт, а может и нет, но они не любопытные, а Света подняла, сразу небось открыла и увидела там фотографию студента Носова. Он был студентом, что следовало из сведений о временной прописке, помещенной на одной из страниц государственного документа. О прописке в общаге. Стало быть, студент. Правда, было ему пятьдесят лет.  

   2

   Иван Иванович Носов был вечный студент. С семидесятых годов он отпустил себе до плеч патлы, носил круглые очечки и дал себе зарок не вылезать из узких джинсов, которые стирал прямо на себе, вернее, с собою. Летом Носов питался преимущественно одуванчиками, заправляя их постным маслом, ну а зимой глодал кору с деревьев. Друзья считали его вегетарианцем, но в 1982 году одногруппник Синицын клялся, что видел Носова с сарделькой во рту, бегущего по коридору. Образ Носова с сарделькой преследовал Синицына всю жизнь. Жена ушла от Синицына – каждую ночь он, погруженный в сон, сучил ногами и стонал – ему казалось, будто он убегает от Носова, а тот бежит за ним с пресловутой сарделькой во рту.
   Носов постепенно обрастал легендами. Жил он в общаге на Ломоносова 18, и в комнату, где он обитал, по вечерам приходили странные личности в плащах с капюшонами. Консьерж, пропахший табаком старик, говорил, будто одни из этих людей в капюшонах нес под мышкой человеческую голову. Но это, конечно, неправда.
   По субботам Носов устраивал для студентов спиритические сеансы. Он вызывал духов Николая Второго, Черчилля и Диккенса, причем последние двое глаголили через Носова на чистейшем русском языке. Тот мир не знает языковых преград.
   Носов учился то на филолога, то на астронома. Любил посещать планетарий. Однажды он пригласил в планетарий сокурсницу, девушку Любу. Вышли они из планетария, а там рядом Республиканский стадион с осветительными вышками. Носов в приступе романтизма сказал:
 – А хочешь, Люба, я залезу на вышку?
 – Залезь! – лукаво ответила Люба. И Носов полез. Но двое крепких, как боровики, милиционера, предотвратили возможную трагедию (которая, несомненно, потрясла бы киевлян) и забрали Носова в милицию. Откуда Носов, по его рассказу, ушел, загипнотизировав стражей порядка.
   В новом тысячелетии Носову жилось неплохо. Он все так же учился. Получал посылки от родителей из города Чугуева. Те посылали ему сургуч и сгущенное молоко. Вернувшись с почты, Носов распечатывал ящичек с посылкой, доставал сургуч и поедал его, приговаривая:
 – Домашний!
   Однако с некоторых пор стал его беспокоить собственный паспорт. Когда Носов раскрывал его, то фотография на паспорте начинала строить рожи, а дата рождения произвольно менялась, прямо на глазах. Носову стало невмоготу. А ведь он так любил читать паспорт! Носов не выдержал и выбросил паспорт, прямо на улице. Жить стало лучше.

   3

   Улыбчивый патлатый, бородатый – смотрел на Свету с фотокарточки. "Надо скорее отдать человеку паспорт", – решила Света и ноги направили ее в метро. Пока ноги шли, Света позвонила Пете и спросила, где находится улица Ломоносова. У Пети по непонятному волшебству оказался в руках атлас Киева. Петя с умными видом полистал страницы и сообщил Свете, как лучше добраться до искомого дома нумер 18. И Света туда поехала – сначала на метро. Чего только она не передумала за это тревожное время! Ей представлялось...
   Вот Носов идет с цветочком в руках. К нему подходит милиционер в ушанке, козыряет:
 – Документики!
   Носов приседает:
 – Нету!
 – Гони монету!
 – Тоже нету!
 – Пойдем в тюрьму!
   Другая картинка. Носов собирается взять кредит, чтобы сделать себе операцию по изменению пола. В банке говорят – давайте ваш паспорт. Носов мнется, краснеет, наконец признается:
 – Паспорт я потерял.
	Из окошка ему показывают дулю. Или вот еще ситуация – необитаемый остров, надо разжечь костер. Нужна бумага в качестве трута. Никакой другой бумаги нет, Носов только паспорт с собой прихватил, когда сигал в одних трусах в иллюминатор тонущего корабля. А теперь и паспорта у него нет!
   На станции Площадь Независимости Свету в толпе взглядом выцепил мрачный, коренастый. Подошел к ней, втянул раздувшимися ноздрями воздух и сказал:
 – Чую паспорт. Я паспортный инспектор.
   Глаза у него были совсем черные, сплошные зрачки. А зубы острые, треугольные, будто у акулы. И внешне он был скуласт, угловат, маленький носик. Ну точно акула. Света сказала: "Сейчас" и резко вклинилась в толпу. Мрачный, коренастый пропал.

   4

   Вот маршрутка, в ней едет Света. Управляется маршрутка руками бровастого водителя, у него душа соединена через мозг с телом. У водителя иконостас за лобовым стеклом. Проспект унылый, за окном все грязное – деревья грязные, земля без травы, рекламные щиты, автовокзал – всё это грязное. Здание библиотеки, потом озеро на Голосеевской площади, потом маршрутка повернула – это руки бровастого водителя ее повернули, и вот вам улица Ломоносова.
   Света вышла, отправилась искать общагу. Недолго искала, идти четыре минуты. Спрашивает у прокуренного консьержа – так мол и так, где у вас Носов? Оказалось, консьерж хорошо знает Носова. Только Носов уже пару дней как в общаге не живет.
 – А у него есть тут друзья, знакомые, чтобы передать ему паспорт? – спросила Света.
 – Не знаю. Лучше объявление напишите, на стену повесьте.
   Света так и сделала. И поехала домой, а паспорт с собой забрала.

   5

   В час ночи ей позвонили. Она так и подумала – это он звонит, патлатый-бородатый Носов! Истосковался по паспорту, душа просит на штампы поглядеть.
 – У вас мой паспорт? – хмуро спросил голос.
 – Да. Вам когда его передать?
 – Оставьте его себе!
   И бросил трубку. Света невесть чего взяла с полки паспорт Носова, раскрыла его. На вклеенной фотографии была Света, которая подмигнула и высунула язык.

   Киев, 2004